Совсем недавно я вернулся из Италии и на паспортном контроле получил щелчок по носу.
Вся история будет понятна, если Вы прочтете мое обращение к генерал-лейтенанту Мочалову Владимиру Вадимовичу, отвечающему за работу пограничников в аэропортах.
Зачем я это все пишу?
А затем, чтобы призвать всех, что если кто-то из должностных лиц с нами ведет себя по-хамски – нужно на них жаловаться, тогда хамства станет меньше.
Уважаемый Владимир Вадимович!
6 октября я прилетел из Рима в Шереметьево, перелёт проходил трудно, сложно, словом, изматывающе.
Пришлось встать в семь утра. Итальянские пробки по дороге в аэропорт, сдача арендованной машины, регистрация, огромные переходы в аэропорту, огромные очереди: на регистрацию, на паспортном контроле, на упаковке багажа.
Но все были предельно вежливо и все время просили прощения.
Вылет задержался на час.
Перелет.
Прилет.
Выход из самолёта и снова длинные переходы, и ни одного кресла, стула, чтобы присесть, нет тележек, чтобы положить на них ручную кладь и катить тележку.
Всё! Почти у цели. Пройдем паспортный контроль и можно получать багаж.
Я простоял приличную очередь на паспортном контроле (окошко 26 или 27, не помню точно), время действия в районе 19-20 часов вечера.
Мы должны были показать паспорт, то есть пройти паспортный контроль.
Сотрудница, в буквальном смысле этого слова, закрыла перед нами окошко, вышла из будочки и на мои вопросы: что случилось, почему закрылось окошко, не оглядываясь в мою сторону, не произнесла, а буркнула: «У меня кончилась смена».
- Простите, - спросил я, – как Ваша фамилия?
Меня не удостоили ответом. И я вынужден был снова отстоять 20-минутную очередь.
Пройдя паспортный контроль, я попросил пригласить старшего по смене.
Через 10 минут старший по смене (забыл его имя и отчество) появился.
Я все рассказал и попросил назвать фамилию сотрудницы.
Это не в моей компетенции – был ответ – я позову Вам своего начальника.
Минут через 15 пришел начальник Кузнецов Александр Сергеевич.
Александру Сергеевичу я рассказал об этой ситуации, представился, что я журналист, психолог, преподавал 33 года в университете, являюсь жителем блокадного Ленинграда, сообщил, что плохо себя чувствую, устал. И попросил назвать фамилию сотрудницы, которая, на мой взгляд, вела себя некорректно.
Я думаю, полагалось: перед тем как закрыть свое окно за 10-12 минут предупредить людей, чтобы они не вставали в очередь, извиниться перед теми, кто стоял в очереди и, в крайнем случае (все-таки люди в форме), передвинуть нас к соседнему окошку, объяснив, что мы уже отстояли. Товарищ Кузнецов меня внимательно выслушал, и сказал, что самостоятельно он этот вопрос решить не может.
Офицер!
Майор!!
Старший по смене!!!
И он не мог решить вопрос – называть ему фамилию или нет?
Меня это удивило. Меня это огорчило.
Когда я прилетал в Италию, Германию, Англию, Францию со мной все были очень любезны на паспортном контроле. И вернувшись на родину я встретился с открытым хамством, мне продемонстрировали, что я никто и ничто.
Майор Кузнецов кому-то звонил и долго с ним говорил (минут 15, я снова ждал).
А потом он сказал мне, что ничем помочь не может, не имеет права называть фамилию.
Не имеет права называть фамилию, которая у каждого на бейджике?
Это было бы смешно, если бы не было так грустно.
А внешне майор Кузнецов Александр Сергеевич симпатичный, приятный, славный, обаятельный человек. Но, как я понимаю, он действовал в рамках инструкции. В рамках того, что ему сказал человек по телефону. Кто это был – я не в курсе.
Вот, собственно, и все.
Жду Вас на сайте nabiraem.ru!
